Одним из инициатором законопроекта о недобровольном лечении наркоманов в свое время была Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков. В ведомстве признают, что мера пока применяется очень ограниченно. «Закон позволил правоохранительным органам обращаться в суд с предложением возложить на наркозависимого обязанность пройти диагностику, лечение и реабилитацию. До 25 мая 2014 года у нас вообще не было механизмов, которые могли человека хоть как-то понудить к тому, чтобы он лечился», - пояснил Вячеслав Рябцев, замначальника Управления ФСКН по Петербургу и Ленобласти.

Всего с 25 мая и до конца 2014 года было получено 111 решений заставляющих наркозависимых пройти диагностику или лечение. За первые пять месяцев нового года было принято 203 аналогичных решения и еще 65 по материалам, поданным в суд не УФСКН, а полицией.

При этом наркополицейские подчас сталкиваются с нежеланием судей направлять наркоманов в больницу. «Большинство судей понимают закон, как и мы. Но меня поражает, что до сих пор есть судьи, которым нужны какие-то дополнительные основания для того чтобы направить на диагностику. На диагностику, не на лечение!» - возмущается Рябцев.

Если все же суд заставляет человека лечиться, он попадает в Городскую наркологическую больницу. Большинство направляемых туда наркоманов страдают зависимостью от наркотиков опийной группы: метадона и, в меньшей степени, героина. Вероятно, с момента действия закона прошло слишком мало времени, чтобы судить о том, какой процент направленных на такое лечение, выздоравливает. Но многие наркологи сомневаются, что «принудиловка» вообще может быть полезна.

«Я просто уверен, что это лечение будет несколько менее эффективным, чем лечение связанное с добровольным обращением. Но эффект от таких интервенций будет все равно. Еще в 90-е несколько московских авторов создали реабилитационные центры, где совершенствовали технологии по оказанию помощи пациентам с низкой мотивацией на лечение. Главное здесь - мотивирование пациента», - отметил Александр Софронов, главный психиатр, главный нарколог комитета по здравоохранению Петербурга.

Сафронов отмечает, что и те, кто пришел лечиться самостоятельно — чрезвычайно разные люди. «Один пришел и говорит: либо смерть, либо ваша помощь. Потом он входит в состояние острой абстиненции, в ломку, которую мы очень хорошо умеем купировать. На 5-7 день он говорит, что сам способен взять под контроль свою зависимость, перестает лечиться и уходит, мы уговариваем остаться. Другие сами приходят в состоянии наркотической интоксикации. Человек уверен, что уже сделал первый шаг и все получится, но это обманчиво. Наркомания — это как раз и есть иллюзия отсутствия проблемы. Потом он входит в абстиненцию после которой мы получаем уже совершенно другого человека, с которым заново нужно вести работу. Третья когорта — это люди, которые человек приходят без признаков абстиненции или интоксикации. Но у такого человека часто двойственные желания. Стратегически он хочет бросить наркотики, но считает, что 40 дней находиться в центре - слишком тяжело. А уж уезжать куда-то далеко они совсем не хотят», - рассказал Сафронов.

Всех людей пытаются уговорить просто остаться, объясняют, что любая, даже самая трудная дорога начинается с первого шага. «И на каком-то этапе у части пациентов наступает прозрение. Они понимают, зачем они лечатся. Мотивационная работа занимает первое и главенствующее место. Она возможна и с теми, кто поступил на лечение недобровольно», - отметил нарколог.

При этом никакой особой охраны в больнице не существует. Тот, кто находится на принудительном лечении, может сам его прекратить. После этого медицинское учреждение должно направить письмо об этом в УФСКН. «А после письма к нам, еще раз в суд, еще один штраф и опять три месяца нужно ждать исполнит он или не исполнит решение суда», - подытожил Рябцев.

Наркологи отмечают, что и спустя год после вступления закона в силу система работает не слишком хорошо. «Порой суд направляет человека только на диагностику. И вот за формулировку «направляем на диагностику, а если имеются достаточные показания, то и на лечение» мы бьемся столько времени», - отметил Сафронов.

Еще до вступления закона в силу неоднократно против принудительного лечения выступал и главный нарколог Ленинградской области, Евгений Крупницкий. Как и многие врачи, он считал, что без хотя бы минимального желания пациента побороть зависимость лечение не может завершиться успехом.

С аналогичными заявлениями еще в 2011 году выступал и Владимир Путин. «Принудительно лечить от алкоголизма и наркомании - это себе дороже. Надо убеждать человека, порождать в нем внутреннюю мотивацию к преодолению этой беды. Важно, чтобы человек не чувствовал себя брошенным, если он сел на иглу или на «колеса», чтобы он не остался один на один с этой бедой, что его не бросят родители, друзья, школа, коллектив, где человек работает или учится. Только комплекс мер даст нам положительный эффект», - отмечал Путин, занимавший тогда должность премьера.

Тимофей Тумашевич