Громкий судебный процесс, закончившийся в Василеостровском райсуде в понедельник, вполне может претендовать на упоминание в учебниках по экономике: столько различных терминов и замысловатых юридических конструкций стены дома правосудия не слышали давно.

Напомним, следствие инкриминировало экс-председателю совета директоров банковской группы ВЕФК хищение 1,88 млрд бюджетных рублей. Причем деньги были сняты из Инкасбанка, где держал счет финансовый комитет Ленобласти. Якобы с мая 2006 по май 2007 года Гительсон установил контроль над рядом кредитных организаций, после чего посредством SWIFT-сообщения перечислил деньги на свои счета. По версии СК, в криминальную схему экономист привлек председателя правления Инкасбанка Татьяну Лебедеву, которая и заключила с комитетом договоры о депозитных вкладах, а затем перевела полученные бюджетные средства под видом банковского кредита в ВЕФК. Ранее Лебедева заключила досудебное соглашение о сотрудничестве, судом ей было назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы условно, а также штраф в размере 300 тыс. рублей.

Показания Лебедевой стали, пожалуй, одной из основных сюжетных линий этого процесса. Женщина, фактически, пересмотрела часть своих утверждений, на которых и строилась позиция гособвинения. «Если бы меня обвинили в убийстве Кеннеди, я бы и в этом призналась», - сказала она.

«Мне он такого не говорил»

Допрос Татьяны Лебедевой занял сразу два заседания. Шутка ли, ее фамилия звучит в обвинительном заключении 65 раз (больше там - только самого Гительсона). Как следует из этого документа, 21 января 2010 года фигурантка прибыла с явкой с повинной и «добровольно сообщила о совершенном ей преступлении, а именно - о совместном с Гительсоном хищении путем мошенничества денежных средств бюджета Ленинградской области, размещенных в ОАО «Инкасбанк» по договорам о депозитных вкладах».

Более того, в 2014 году между ней и банкиром состоялась очная ставка, в ходе которой женщина поведала, что операциями Инкасбанка с комитетом фактически руководил Гительсон. У него, в свою очередь, якобы имелись счета, на которые заносились денежные средства без реального их движения. Правда, непосредственно от Гительсона таких слов Лебедева не слышала. Об этом ей рассказала тогдашний главный бухгалтер Инкасбанка Антонова, понятия не имевшая о том, что обвинение называет «преступным сговором между Гительсоном и Лебедевой».

По словам последней, к началу лета 2008 года стало ясно, что банк не удовлетворяет требованиям ликвидности, в связи с чем Гительсон принял решение о его банкротстве путем перенесения плохих активов в ОАО. «Об этом ей сообщил Гительсон А.В. лично», - говорится в обвинительном заключении.

Показания Татьяны Лебедевой были очень удобны для стороны гособвинения, но внезапно в ходе допроса на одном из заседаний она фактически отказалась от своих слов. Лебедева заверила, что договоренностей о том, что банк надо банкротить, а денежные средства – не возвращать – не было. Участники процесса впали в ступор.

- Разговоров о том, что денег не будем возвращать, не было? – удивился судья Анатолий Ковин.

- Не было, - заявила Лебедева.

- Это самое существенное из того, что вы говорили, почему сейчас утверждаете обратное?

Противоречия в показаниях свидетель объяснила тем, что «была не в себе». «Если бы меня обвинили в убийстве Кеннеди, я бы и в этом призналась», - сказала она.

Даже оглашение показаний, данных бывшей работницей банка на стадии предварительного следствия, не поколебали уверенности Лебедевой – Гительсон, дескать, ни к чему ее не принуждал. Свои же действия она назвала «мягкотелостью, которая граничит с глупостью», но не более того.

- Работа была так построена, что все решения он принимал, их даже не обсуждали. И я подтверждаю, что моя вина в том, что… Я в этом призналась и моя вина в том, что я приняла эти фиктивные средства на корсчет Инкасбанка, не стала ничего предпринимать, а сидела, ждала, как все это закончится. Не проанализировала, чем это может грозить, что это может привести к банкротству банка. Да, я в этом виновата, - призналась Лебедева.

Справедливости ради стоит отметить, что в 2011 году сразу после приговора ее защитник Борис Бокий заявил, что удовлетворен исходом судебного процесса и не намерен подавать жалобу. Сегодня осужденная подтверждает, что данным преступлением все же был причинен ущерб областному бюджету. Но полностью возместить причиненный ущерб она не может. «Что вы с меня возьмете, я пенсионерка. В пенсии – 12тысяч рублей».

По иронии судьбы, Лебедева - единственная из всех во время допросов поведала, что решение о невозвращении денежных средств комитета финансов Ленобласти было принято Гительсоном. Повторяла это из допроса в допрос. А в ходе все той же очной ставки, по словам судьи Ковина, вспомнила, что, оказывается, ничего подобного не было.

«Я десять раз в Интерпол ходил»

Любопытны и показания еще одного свидетеля, явившегося в Василеостровский районный суд. Его отношения с Александром Гительсоном носят долгий и конфликтный характер. В 2007 году СМИ сообщили, что глава ВЕФК оплатил «черным налом» депутатское кресло справедливоросса Аднана Музыкаева в федеральном списке на выборах в Госдуму 2007 года. Сам Музыкаев обвинил бизнесмена в том, что он занял у него в ноябре 2008 года 500 миллионов рублей и не вернул их. В итоге Мещанский суд Москвы частично удовлетворил гражданский иск, заявленный Музыкаевым, и взыскал с Гительсона 495 миллионов рублей материального вреда и 50 тысяч рублей в качестве компенсации за моральный ущерб. Кроме того, банкир получил пять лет за мошенничество, но так как в то время находился за границей, данный приговор носил заочный характер.

В свою очередь, экономист обвинял депутата в вымогательстве и излагал свою версию взаимоотношений с парламентарием. На заседании в Мещанском суде Москвы четыре года назад, были оглашены письменные показания Гительсона, скрывавшегося тогда от российского правосудия. По его словам, знакомство с Музыкаевым произошло в 1993 году на Кипре, где он тогда жил и работал. Через некоторое время новый знакомый, заявив, что имеет хорошие связи во властных и силовых структурах, якобы предложил финансисту покровительство. Взамен, по заверению Александра Гительсона, Аднан Музыкаев якобы потребовал от него «финансировать его проекты».

От самого Гительсона не раз исходили слова о неких угрозах, звучавших со стороны нынешнего депутата Госдумы. Об этом же опальный банкир сказал и на одном из последних заседаний в Петербурге.

- Музыкаев всегда демонстрировал свои связи и возможности. Даже здесь, на допросе в суде он совершенно ничего не стесняясь, даже того, что своими показаниями утверждает о правонарушениях, свободно говорит, что он активно сотрудничает с ФСБ и СК, и те представляют ему информацию.

Гительсон отнюдь не преувеличивает. Несколькими месяцами ранее Музыкаев, отвечая в суде на вопрос – откуда ему, народному избраннику, стало известно о выведении денег за рубеж, заявил: «Я активно сотрудничал со следствием, ФСБ. Известно от ФСБ и СК». Знает депутат и о том, что жена Гительсона якобы ходит по Вене и говорит – мол, «вот семи звездочный отель, я хочу его купить. Вот банк хороший - банк покупаю». И о том, что сам обвиняемый, его супруга и дочь «строят сырный завод с современными технологиями». Откровенность народного избранника поражает.

- Вам не известны условия экстрадиции Гительсона в Россию? – задал ему вопрос адвокат Котов.

- Известны, я десять раз в Интерпол ходил.

- А в отношении вашего дела вам известно, какое было решение?

- Мне известно, что я ходил к Чайке, заочный приговор - такое редко в России. Ходил я, объяснил, от меня налог требуют, и Чайка попросил у суда, Лебедева, чтобы осудили.

По словам Гительсона, его жена написала президенту об угрозах со стороны Музыкаева. Поступил ответ – это не подтверждено. Депутат выдвигает встречные обвинения: «Четыре месяца назад они киллера прислали ко мне. Давайте не будем ничего говорить».

Кульминация

В ходе прений прокурор Ольга Борисова запросила для подсудимого наказание в виде 4 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима, а также штраф в 1 млн рублей плюс удовлетворение гражданского иска от комитета финансов Ленобласти. Адвокаты опального банкира настаивали на его оправдании. Сам Гительсон заявил, что всю жизнь исправно платил налоги, с 1967 года работал и хотел продвинуться по служебной лестнице.

Выбор у судьи Ковина был нелегким, но чаша весов Фемиды в итоге склонилась к позиции стороны обвинения. Приговором Александру Гительсону назначено наказание в виде трех лет в колонии общего режима и штрафа в размере 500 тыс. рублей. Гражданский иск на 1,5 млрд рублей от регионального правительства также удовлетворен. В срок отбытия наказания зачтено время нахождения под стражей с апреля 2013 года, а значит – уже сейчас банкир может подавать ходатайство на условно-досрочное освобождение. Если же в нем будет отказано, то на свободу Гительсон выйдет через год.

Илья Давлятчин